Форум » Пресса о ЦАТРА » Рецензии на "Севильского цирюльника" » Ответить
Рецензии на "Севильского цирюльника"
tarmy: Праздник души Центральный академический театр Российской Армии открыл свой 81-й театральный сезон на Малой сцене премьерой - оперой «Севильский цирюльник» Пьера Бомарше на музыку Россини. За 80 лет, с самого начала создания главного армейского театра страны, в его репертуаре органично соседствовали образцы и современной драматургии, и русской и зарубежной классики. Но вот опера поставлена впервые. Для драматического театра это очень смело. Но эту постановку скорее, можно определить как жанр позабытой ныне домашней, дачной оперы. Как раньше - в имениях и на дачах просвещенных господ ставили и играли оперу, пьесы «для себя и соседей». - Мы, разумеется, не ставили своей целью конкурировать с оперными театрами, такими как Геликон-Опера, Новая опера или Музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко, которые также ставят сейчас у себя «Севильского цирюльника», - говорит режиссер-постановщик премьерного представления Андрей Бадулин. - Наш «Севильский цирюльник» - это смесь оперы и драмы с элементами импровизации, с большим количеством сцен, которые артисты будут играть прямо в зрительном зале. Мы даже декорации сделали в стиле дачного участка. По мнению Бадулина, все комедии Бомарше - удачный и актуальный пример того, как можно остроумно шутить на темы любовных отношений и при этом не опускаться до скабрезностей, чем порой грешат не только в «юмористических» телешоу, но уже и на театральных площадках. - В пьесе изящно высмеивается распространенное ныне явление - неравные браки. Это когда молодые девушки выходят замуж за мужчин, которые по возрасту годятся им в отцы, - объясняет режиссер. - Мораль «Севильского цирюльника» проста: пусть молодые любят молодых, а старики им не мешают. А если и захотят помешать, то вряд ли у них это получится. Хотя на самом деле у Бомарше все не так просто. Это, скорее, посыл только первой части трилогии остроумно-едкого драматурга, в полном названии которой он и скрыт: «Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность». Сюжет ее незамысловат. Молодой граф Альмавива (в его роли великолепен Сергей Федюшкин) и его возлюбленная Розина (Татьяна Михина) с помощью вездесущего цирюльника Фигаро (фееричный Сергей Смирнов) разрушают матримониальные планы корыстолюбивого старика-сластолюбца Бартоло, который вознамерился жениться на своей юной воспитаннице Розине. Хитроумного Бартоло точно «увидел» и изобразил народный артист России Александр Дик. Пожалуй, именно этот обаятельный интриган «держит» на себе всю постановку, столь органичен и свободен актер, дающий ему сценическую жизнь. - У моего Бартоло все черты, прописанные автором, присутствуют, но они помножены на мою индивидуальность. А моей индивидуальности, например, свойственны, уж извините за прямоту, некоторая ирония, некоторый интеллектуальный оттенок в общении, - отметил артист перед премьерным показом. И на самом деле Бартоло в исполнении Дика выгодно отличается от своих сценических предшественников. Добавим, что служанку Берту играет Инна Серпокрыл, дона Базилио - заслуженный артист России Андрей Новиков, а вставную роль Режиссера - Александр Катин. В постановке Бадулина эта знаменитая комедия французского драматурга выглядит легким водевилем, в принципе она им и является. Ведь в ней просто зажигательная смесь из характеров, темпераментов, энергии сюжета. В конце концов ярких красок этой пьесы, написанной французом, но про испанцев. Да еще украшенной итальянской музыкой. И это многонациональное великолепие дополнено игрой российских артистов! Всю эту легкость режиссер подчеркивает особо. Даже знаменитые мелодии Джоаккино Россини здесь исполняет не оркестр с подобающими инструментами, которого в ЦАТРА просто нет, а используются... аккордеон и гитара! Но сказать, что это не опера, было бы нечестно. Хотя артисты ЦАТРА и не профессиональные певцы, они исполняют оперные партии сами. Пусть и пением своим они порой скорее «разговаривают», чем выводят положенные рулады. Но это тоже придает спектаклю особую, теплую «домашность», что ли. Ведь, по правде сказать, оперный жанр больше ориентирован на знатоков и любителей, так, может быть, кому-то после спектакля-оперы в ЦАТРА захочется сходить на «Севильского цирюльника» уже в сугубо «профильный» театр. Можно сказать, что армейский театр своими средствами помогает товарищам по цеху привлечь зрителя. Но на самом деле в ЦАТРА музыкальные постановки уже были. Тот же легендарный уже спектакль «Давным-давно». Так что таланты у здешних артистов самые разносторонние. К тому же специально к новой постановке они занимались вокалом с приглашенным педагогом. Интересно будет увидеть Розину в исполнении актрисы второго состава Алены Фалалеевой, которая замечательно поет. Слышала, как она исполняет песни во время военно-шефской гастрольной поездки в гарнизоны Дальней авиации. Второй состав - это не значит, что актеры, задействованные в нем, играют хуже. С учетом того, что этот спектакль можно легко показать на любой другой сцене, а значит, он «выездной», всегда нужны замены. Кстати, интересно посмотреть, как покажут своих героев уже другой граф Альмавива - Вадим Пожарский, Бартоло - Александр Разин, Берту - Наталья Аристова, Дона Базилио - Сергей Иванюк. Обязательно схожу еще раз, на самом деле очень хочется насладиться легкой, живой атмосферой постановки, которая режиссеру Бадулину, несомненно, удалась, чтобы увидеть постановку уже в прочтении ролей другими актерами. ...«Фигаро - здесь, Фигаро - там...» Эти строчки из оперной партии знаменитого цирюльника давно стали цитатой. Где этот находчивый весельчак, там нет места скуке. И все герои пьесы на сцене ЦАТРА с блеском раскрывают черты своих колоритных комедийных персонажей и уверенно утверждают: для настоящей любви нет преград! Любовь - это праздник души. И.Павлюткина, газета "Красная звезда", 06.10.2010 г.
Ответов - 9
tarmy: Хорошо спетая драма Предваряя премьерный спектакль прозаическими откровениями самого Бомарше о том, как следует воспринимать его пьесы, театр словно бы заранее ставит свежеиспеченное действо на определенное место в сценической табели о рангах. А именно туда, где пребывают многочисленные спектакли, предназначенные исключительно для качественного отдохновения публики. Впрочем, в исполнении этого монолога почему-то слышится какая-то извиняющаяся интонация. И совершенно напрасно. Некие открытия и в жизни-то свершаются не каждый день, а в театре – и того реже. Меж тем как зритель посещает театр как раз ежевечерне и преимущественно с желанием отдохнуть. И если ему подобная возможность предоставляется на должном уровне, то что в этом плохого? Ровным счетом ничего. Критики же, язвительные пассажи в адрес которых с подачи Бомарше тоже летят в зал, без работы не останутся – не в этом зале, так в другом. К тому же премьера спектакля “Севильский цирюльник. Дачная опера” в особой защите не нуждается – постановка вполне удалась с точки зрения тех законов, которые ее создатели над собою поставили. Да и задумок здесь было много, не самых простых. О Бомарше мы, конечно, знаем немало, но в основном эти знания исчерпываются его пьесой “Безумный день, или Женитьба Фигаро”. А вот первая часть знаменитой трилогии под названием “Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность” более знакома меломанам по опере Россини. Здесь же Андрей Бадулин, обозначенный в программке как “автор сценария проекта и режиссер-постановщик”, задумал объединить оперу и драму в одном спектакле. Причем знаменитая музыка Россини не просто аккомпанирует драматическому действию, но провоцирует артистов армейской сцены на исполнение полноценных арий, дуэтов, квартетов и т.д. Кстати, благодаря подобному синтезу опера утратила профессиональный голосовой пафос, а драма обрела музыкальную живость. А чтобы уж совсем избежать упреков в непрофессионализме, режиссер добавляет в название спектакля слова “дачная опера”. Мол, все это музыкальное действо разыгрывается на природе легкомысленными любителями, а потому и не судите их строго. Слева на сцене усаживается маленький, якобы самодеятельный оркестрик, вооруженный вполне современными инструментами вроде электрогитары или ударной установки. Да и одеты музыканты по дачной моде сегодняшнего дня. Все же остальное оформление сцены тоже будто бы сделано из подручных средств, из того, что обнаружилось на приусадебном хозяйстве. На старенькую стремянку водружаются свежепокрашенные перила – получается балкон. Украшенный “испанскими” портретами кусок холста изображает дом доктора Бартоло в Севилье. Когда все это на время нужно скрыть от глаз публики, задергиваются простенькие полупрозрачные занавески (сценография Михаила Смирнова). Вот костюмчики, правда, порой похожи на настоящие, особенно красный, расшитый золотом камзол Фигаро (художники по костюмам Борис Мичасов и Александра Суворова). Да и актеры, в общем-то, играют по-настоящему, без скидок на легкомысленное дачное времяпрепровождение. Играют, впрочем, легко, азартно и темпераментно, и это “настоящее” здесь отнюдь не синоним “высокой скуки”. Кстати, драматический профессионализм даже обсуждать не стоит, это в порядке вещей. Но ведь и с точки зрения вокала актеры-персонажи отнюдь не ударяют лицом в грязь. Возьмите хоть молодого графа Альмавиву (Сергей Федюшкин), его возлюбленную Розину (Татьяна Михина), вездесущего Фигаро (Сергей Смирнов) или умудренного Бартоло (Александр Дик). Подобного качественного исполнения было бы вполне достаточно для нормального приема у публики. Но режиссер Андрей Бадулин порой стремится наладить более тесные и прямые контакты сцены и зала. Персонажи то обращаются непосредственно к публике с вопросами, адресуют ей реплики и целые монологи, а то и вовсе спрыгивают в зал в поисках дальнейшего сближения. Это, право, порой кажется лишним. Тем более что даже второстепенным персонажам режиссер дарит отдельные сольные номера, дабы хоть на мгновение они могли выдвинуться на первый план. Некоторые, кстати, весьма запоминающиеся, как у ключницы Берты (Инна Серпокрыл), этакой зрелой одалиски. В целом же “Севильский цирюльник” вряд ли будет претендовать на серьезную событийность в рамках очередного московского сезона, зато предъявит знак профессионального качества и немало развлечет публику. В чем она, конечно же, тоже нуждается. И.Алпатова, газета "Культура", №41, 28.10.2010 г.-10.11.2010 г.
tarmy: Брызги шампанского Театр Российской Армии открыл свой новый сезон необычной премьерой. Необычна она сразу по нескольким причинам: во-первых, от прославленного коллектива на 81-м году его существования ждешь чего-то очень серьезного, основательного; во-вторых, хотя этот театр и славится с давних времен превосходно поющими и удивительно пластичными артистами, все же на оперу никогда не посягал; в-третьих, наконец, режиссер Андрей Бадулин предложил нам зрелище настолько ни на что не похожее, что впору растеряться. Спектакли Бадулина всегда отличались и яркой зрелищностью, и музыкальностью, и динамичным, захватывающим действием. Но в «Севильском цирюльнике» режиссер просто превзошел самого себя, настолько веселым, энергичным, изобретательным оказался спектакль, задуманный по форме достаточно сложно и необычно. В программке написано, что артисты «решили сыграть оперу как бы на даче, чтобы была свобода для фантазии и импровизации». Программку до начала спектакля, как известно, читает подавляющее меньшинство зрителей, но вот о том, что дело происходит на даче, - догадываешься почти сразу. Слева, в деревянных переплетах то ли веранды, то ли беседки, увитых плющом, - живой оркестрик из пяти музыкантов, справа - в таких же «озелененных» переплетах стоят плетеный столик, кресла. На столике самовар и чашки - непременные атрибуты дачного уюта. В центре - утрированно самодельные декорации: скромная занавеска, козлы, становящиеся поддержкой балкона (художник-постановщик Михаил Смирнов)... Персонажи часто появляются из зрительного зала, продолжая иллюзию самодеятельного театра. И все в этой «дачной опере» как будто в шутку, но и всерьез; как будто нарочно, но и случайно. И теплая, светлая атмосфера начала ХХ века с частыми дачными представлениями, с любительством, нередко становящимся затем профессией, подкупает и создает особый объем происходящего. Андрей Бадулин поставил перед артистами сложнейшую задачу: профессионалы играют любителей, играющих на даче некий облегченный вариант оперы Джоаккино Россини, но и комедию Бомарше, а значит, являются артистами как драматическими, так и оперными. Эти «жанровые наслоения» продиктовали и совершенно особый способ существования, доставивший, как представляется, артистам немало удовольствия, потому что дали возможность щедрой импровизации и тех «брызгов шампанского», которые сегодня на театре встречаются слишком редко. Нигде и ни в чем не переходя грань вкуса, старательно обходя все рифы пошлости, они радостно создают тот множащийся мир, в котором существуют их герои - доктор Бартоло (Александр Дик), импозантный, красивый, стареющий господин, отнюдь не лишенный ума и прозорливости, только весьма специфических, вскормленных любовью к самому себе; дон Базилио (Андрей Новиков), изворотливый, хитрый, ну очень любящий звонкую монету, но все же не лишенный внешнего благородства и чувства собственного достоинства; ключница Берта (Ирина Серпокрыл) - этакая восточная красавица, абсолютно не желающая мириться ни с положением простой ключницы, ни с возрастом, она чувствует себя чаровницей и, по сути, является таковой. Ясно, что Бартоло вскоре не устоит перед ее прелестью и смирится с неизбежной утратой Розины. Розина Татьяны Михиной очаровательна! Она обладает сильным и выразительным голосом (достаточно услышать хрестоматийно известную арию «Ни перед кем я не оробею, и настою я на своем...», чтобы оценить вокальные данные актрисы), игра ее в меру кокетлива, в меру лукава, а влюбленность в графа Альмавиву (Сергей Федюшкин), скорее во многом сочиненная, от страстного желания покинуть опасный дом опекуна, где ее насильно выдадут замуж. Вообще, персонажи этого спектакля остаются объемными несмотря на пьянящую веселость и озорство происходящего: это относится и к графу Альмавиве, который ненавязчиво, но все же как будто отсылает нас постоянно к гораздо более знаменитой комедии Бомарше «Женитьба Фигаро», где он предстает уже совершенно другим; это относится и к Нотариусу, которого Тимур Еремеев играет фарсово, насыщенно, густо, и к Режиссеру (Александр Катин), задумавшему весь этот дачный спектакль и на наших глазах постоянно пытающемуся еще что-то усовершенствовать и поправить. Усложненность игры, придуманной Андреем Бадулиным, повлекла за собой непростой пластический рисунок спектакля (балетмейстер-постановщик Ирина Филиппова), и затейливость музыкального решения (музыкальный руководитель постановки Александр Богданов). Преувеличенность во всем становится эстетическим критерием этого спектакля и вызывает совершенно особую реакцию - нам не просто смешно, нам весело и радостно, когда гроза изображается движением белых занавесок, откровенно перебираемых руками участников, когда на сцену выносят облака, а над ними, взгромоздившись на стул, стоят сияющие Альмавива и Розина, словно олицетворяя крылатое выражение о счастливых браках, свершающихся на небесах (а ведь мы хорошо помним по «Женитьбе Фигаро», насколько счастливым окажется этот брак!), когда Фигаро, болтая всякий вздор, вдруг произносит отчетливо и весомо: «Простонародный хмель есть самый лучший...», - Бахтин. «Смеховая культура средневековья». Подобные отсылки к истории мировой культуры - тоже особый прием режиссера Андрея Бадулина, которым он пользуется с отменным вкусом и точным знанием. И это всегда вызывает и уважение к режиссеру, и радость от того, что кто-то еще знает и помнит... В пылу перечислений едва не забыла о главном герое - Фигаро. Сергей Смирнов играет его просто виртуозно! Он настолько естествен, красив, обаятелен, органичен и... болтлив, что просто невозможно устоять перед его напором. Вряд ли граф Альмавива женился бы на Розине без его участия, вряд ли одураченными оказались бы отнюдь не глупые Бартоло и дон Базилио, вряд ли зрители получили бы такое количество положительных эмоций, если бы он не был настолько вездесущ и энергичен. Сергей Смирнов купается в своей роли, откровенно наслаждаясь возможностью так сложно переплетать нити драматические, оперные, хореографические, не забывая о том, что он - профессиональный артист, играющий в любительском театре роль Фигаро, одну из самых завидных ролей мирового репертуара. В нашем сегодняшнем бытии подобный спектакль - подлинный праздник. Н.Старосельская, журнал "Страстной бульвар", №4, 2010 год
buran1: Продюсерский Центр Светланы Полуниной http://www.megachance.ru/theatre-news24 Бадулин, я не догоняю! "Севильский цирюльник. Дачная опера" в Театре Российской Армии, реж. Андрей Бадулин Подзаголовок "дачная опера", особенно применительно к малой сцене Театра Армии, доверия не внушает, но, по крайней мере, интригует. Из крупных театров этот - самый для меня загадочный. Если даже в "Современнике" я смотрю весь репертуар, хотя и стараюсь делать это днем на прогонах, потому что вечеров на такое жалко, то в Театр Армии западло ходить и с утра! Когда бросаю взгляд на афишу, удивляюсь, как мало спектаклей видел, раньше было не так, но есть и у меня какой-то предел прочности. "Севильский цирюльник" лишний раз это подтвердил. Бомарше с палочкой?! Режиссер соединил пьесу Бомарше с ариями из оперы Россини, разбодяжив то и другое отсебятиной и, стилизовав, точнее, попытавшись стилизовать действо под экзерсис любительской труппы дачников. Сам по себе подход к Бомарше через "музкомедию" посредством включения фрагментов опер в пьесы отнюдь не нов. Хотя аналогичные эксперименты образцом высокого искусства, на мой взгляд, не стали - Леонид Квинихидзе в Новосибирске уже пробовал нашпиговать комедию "Севильского цирюльника" ариями Россини, а Дмитрий Белов в Екатеринбурге фаршировал "Женитьбу Фигаро" номерами из оперы Моцарта. Но уж там, во всяком случае, режиссеры понимали, что хотят получить "на выходе". К чему стремился некто Бадулин - я не догоняю напрочь. В прологе на сцену выходит персонаж "от театра", как бы автор, но который именно, учитывая, что их как минимум двое - неясно, если это "типа Россини" - то почему он говорит про пьесу, если "типа Бомарше" - почему с дирижерской палочкой? Из улья - на сцену Оркестрик, под музицирование которого артисты Армии пытаются петь, состоит из раздолбанного пианино, гитары, скрипки, аккордеона и перкуссии. Персонаж с палочкой долго убеждает зрителей, что не надо обращать внимание на то, что скажут критики. Им, мол, по штату положено враждовать с театрами. Примечательно, что еще до выхода спектакля, а я его смотрел на прогоне, режиссер догадывается, как воспримут его опус люди более-менее профессиональные, и готовит ответный удар заранее. Увы, напрасно, никакие критики в Театр Армии давно не ходят, ну если только раз в пять лет на юбилеи Зельдина. Тот же человечек поначалу озвучивает авторские ремарки, но потом забывает про это, а к концу спектакля забывают и про него самого. Забывает режиссер и про "дачный" антураж. На самом деле уровень труппы Театра Армии таков, что переносить действие пьесы на дачу, чтобы оправдать дилетантизм свой собственный и исполнителей, не было надобности - спектакль в любом случае легко сошел бы за любительский. Тем не менее, на сцене стоит плетеная мебель, самовар на столе, придуманные французом и распевающие итальянские арии испанцы имеют возможность присесть к самовару - жаль, чай из блюдца не пьют, было б хоть смешно, а не просто жалко. Декорации, похоже, взяты из подбора - если только я не ошибаюсь, деревянные решетки "веранды" заимствованы из житинкинской "Школы любви". Со склада из старых запасов, судя по всему, взялись и костюмы, и прочая атрибутика. Если камзол тореадора на Фигаро еще чем-то можно оправдать, в конце концов, герой не всегда был цирюльником, то совсем уж странно выглядит плохо пришпиленная к загривку актера косичка, заметно отличающаяся по цвету от его собственных волос. Согласно проговоренной вслух ремарке, Альмавива появляется в шляпе с "опущенными полями". Но соответствующий персонаж носит на голове шляпу, поля у которой как поля, зато с чем-то вроде вуали. Или это, может, сетка от пчел - коль скоро гости съезжались на дачу, допустимо предположить, что исполнитель роли графа работал на пасеке и по дороге к сцене не успел переодеться, а прямо от улья и пошел серенады петь. Розина выглядит и ведет себя как красотка кабаре, бывалая, многое повидавшая. Облезлый Александр Дик Как ни странно, облезлый Александр Дик (невозможно поверить, что без малого сорок лет назад именно он сыграл Гордона в "Опасном повороте" Басова - фактически первый гомосексуальный персонаж советского кино, пусть и на "буржуазном" материале) - единственный, чей герой временами способен растрогать. Его доктор Бартоло - не опереточный злодей и не обманутый простак, а человек, который по-настоящему влюблен в свою воспитанницу. Ему нужны не ее деньги, он хочет жениться на ней, не понимая, насколько она его презирает - режиссерски такой ход не нов совсем. В том же духе ставил "Мещанина во дворянстве" Семен Спивак с Борисом Невзоровым ("Мещанин-дворянин", Театр им. К.Станиславского, 2000), но все-таки Дик его убедительно отыгрывает. Пожалуй, удачным получился если не образ служанки Берты в целом, то ее сольный "номер" во втором акте. Сама она почему-то разряжена как старшая жена турецкого паши, но и актриса, и прыгающий вокруг не кордебалет с метелками смотрятся живенько и не слишком вульгарно. Не в пример всему остальному и всем остальным - поют актеры, разумеется, как прогулявшие уроки по вокалу драматические, играют - как самые плохие оперные, двигаются так, что хочется закрыть глаза. В духе не дачной даже, а школьной, детсадовской самодеятельности, по сцене бегает "мул" - пара артистов, прикрытых попоной, с ослиной головой. Трамвайный хам На самом деле "Севильский цирюльник" Бомарше, и именно Бомарше (по поводу Россини сомнений не возникает) - благодатный материал для современного театра, если подойти к нему с талантом и фантазией. Достаточно вспомнить блестящий спектакль Сергея Алдонина в РАМТе. Но Бадулин на материале Бомарше-Россини, с одной стороны, хохмит и пошлит как трамвайный хам. С другой, и это совсем уж страшно, пытается косить под интеллектуала - так, Фигаро в какой-то момент цитирует по книжке "Смеховую культуру средневековья" Бахтина. А бедолага Бартоло излагает свои эстетические принципы - для автора уже два с половиной века назад они были смехотворны. Это комическая краска персонажа - с таким же видом, как Зельдин в "Танцах с учителем", как если бы такова была собственная программа постановщика и в целом театра, где он свой замысел реализовал. Вячеслав ШАДРОНОВ
DeMontespan: У-у-у-у....мадам Полунина упилась вовсе... Мегашанс всегда был просто кладезем "мега-высокоинтелектуальных" статей...
Лисавета13: buran1 пишет: http://www.megachance.ru/theatre-news24 Такой ужас про "Цирюльника" понаписан... Читать страшно. Зато можно похихикать над автором, потому что плохо он знает культуру, к сожалению...
DeMontespan: Лисавета13 можно не только над автором похихикать, можно над всем порталом..особенно если знать что подобную ЕРЕСЬ они пишут постоянно...причем а) с грамматическими и стилизационными ошибками. б) иногда с ненормативной лексикой. в) то что они пишут не соответствует действительности.
Лисавета13: надо будет почаще их находить и в закладки складывать, а когда настроение ухудшается - открывать и читать)
tarmy: buran1 пишет: http://www.megachance.ru/theatre-news24 В выходные попалось на глаза высказывание ныне покойного Михаила Козакова о критиках в том духе, что их мнение о спекткле его "интересует" в такой же степени, как мнение евнухов о любви.
Inconnue: Забавно, однако, что человек, претендующий на профессионализм и высокий уровень интеллектуального развития, явно не в ладах с русским языком. Во всяком случае, сложные синтаксические конструкции господину критику не даются, да и со склонением слов не все ладно. И уж коль скоро берешься писать рецензию, стоило бы, наверное, открыть текст пьесы и почитать сначала "Сдержанное письмо о провале и критике "Севильского цирюльника". Возможно, это сняло бы ряд нелепых вопросов автора статьи.
полная версия страницы