Форум » Пресса о ЦАТРА » Людмила Фетисова. Жизнь по максимуму » Ответить
Людмила Фетисова. Жизнь по максимуму
tarmy: Людмила Фетисова. Жизнь по максимуму Ее артистическая биография началась в 1947 году и развивалась стремительно, по восходящей. За пятнадцать лет — более полутора десятков ролей. Едва ли не все из них — главные, принесшие зрительский успех, восторженные оценки прессы и товарищей по актерскому «цеху». И — даже негласный титул «первой актрисы» некоего, гипотетического «идеального театра». Все оборвалось в апреле 1962-ого. Виной тому — тяжелое, как оказалось врожденное, почему-то ранее никем не выявленное, хотя периодически и дававшее о себе знать изнурительными головными болями сосудистое заболевание, которое врачи недаром издавна считали «бомбой замедленного действия». Как правило, «разрывающейся» внезапно. И, судя по публикациям тех дней, ощущение неожиданности произошедшего события усиливалось еще и оттого, что речь шла об уходе из жизни талантливой молодой женщины, имя которой и сегодня не предано забвению. Но и несколько подзабыто. Так как Людмила Михайловна Фетисова была актрисой сугубо театральной, состоявшей в труппе Центрального театра Советской (до 1952 — Советской) Армии. В кино она не снималась (правда, в ее послужном списке числилась-таки одна попытка реализации в «смежном», телевизионном жанре — роль Ольги Нечаевой в спектакле Павла Резникова «При свете дня» по Э. Казакевичу). К тому же и библиография материалов, посвященных непосредственно искусству Людмиле Фетисовой, не слишком обширна. Однако материалы эти чрезвычайно эмоциональны (взять, к примеру, портрет, принадлежащий перу Натальи Крымовой, напечатанный в «Театре» №7 за 1962-ой или монографию о Фетисовой Бориса Львова-Анохина, вышедшую в 1964-ом). В том, что эмоции авторов подлинны, а вовсе не являются данью советской эпохе, получаем шанс убедиться и мы, прослушав сохранившиеся в радиофондах записи спектаклей с участием актрисы. Их не так много, но они есть. Большая удача, что пленка зафиксировала самые крупные актерские создания Людмилы Фетисовой. Роли колхозной звеньевой Веры Березиной в «Степи широкой» Н. Винникова (1949, постановка А. Д. Попова), «фабричной девчонки» Женьки Шульженко из спектакля по одноименной пьесе А. М. Володина (1957, режиссер — Б. А. Львов-Анохин), кавалерист-девицы Шуры Азаровой из «Давным-давно» А. К. Гладкова (1955, постановка А. Д. Попова). Наконец, — разведчицы Нилы Снижко в «Барабанщице» А. Д. Салынского. Своеобразной «визитной карточки» Людмилы Фетисовой, один только голос которой — низкий, грудной, с легкой хрипотцой, неизменно задевает за живое, исходя, кажется, от самого сердца актрисы. Отчего громкие слова о чести и совести, благородстве и достоинстве, нередко произносимые героинями Фетисовой, звучат столь обескураживающее искренне, что все эти порядком потрепанные от бесконечного употребления понятия невольно освобождаются от набившего оскомину пафоса. Обретает у Людмилы Фетисовой свое истинное значение и такая тонкая, деликатная вещь, как патриотизм. Поэтому, когда ее Шура Азарова или Нила Снижко говорят о любви к Родине, им веришь сразу и безоговорочно. О Ниле Снижко (ее актриса играла и в Молодежном театре столицы Болгарии — Софии) — разговор отдельный. Это — определенная «веха» и в актерской судьбе Фетисовой, и, пожалуй, в истории всего отечественного театра. Режиссер Абрам Зиновьевич Окунчиков поставил «Барабанщицу» в 1959-ом. Уже набирала обороты хрущевская «оттепель». Но по инерции «бойцов невидимого фронта» все еще принято было показывать железными людьми «без страха и упрека», воспевая в основном величие и красоту их «молчаливого» подвига. Фетисова же, отвергнув всяческие стереотипы, сделала свою Нилу живым человеком, приоткрыв «закулисье» ее героических поступков. Фатальную необратимость постоянной, ежесекундной необходимости двойного существования, губительной для такой невероятно цельной натуры, какой была ее Нила Снижко. От этого финальная гибель Нилы и ровесниками актрисы, и теми, кто познакомился с «Барабанщицей» по радиоверсии спектакля (кстати, о его репетициях партнер Фетисовой по «Барабанщице» — Андрей Алексеевич Попов, снял любительский фильм) воспринималась, как благо. Как избавление от душевных мук. Ведь «цена», заплаченная Нилой, за секретные сведения, которые ей приходилось добывать у врага, была слишком велика. Умение углублять любые «предлагаемые обстоятельства», доводить их до такого вот абсолюта, думается, и составляло суть дарования Людмилы Фетисовой. Кого-то, как, скажем, драматургов Афанасия Салынского или Александра Штейна (в его «Океане» Людмила Фетисова в 1961-ом сыграла свою последнюю роль — Лелю), написавшего о Ниле-Фетисовой подробнейшую статью, помещенную в газете «Литература и жизнь» от 15.03.1959, это восхищало. Некоторых — наоборот настораживало (так Александру Володину было гораздо ближе более мягкое решение роли Женьки Шульженко, которое вскоре после премьеры «Фабричной девчонки» предложила Людмила Касаткина, нежели остродраматическое фетисовское). Но равнодушным к актерскому максимализму Людмилы Фетисовой мало кто оставался. Это касалось и публики, и коллег актрисы, объяснявших его свойствами характера самой Фетисовой, которая, по воспоминаниям близких, обладала безупречной репутацией (возможно, потому ей так естественно удавалось воплощать на театральных подмостках категории нравственного порядка) и не делила себя на две противоположные ипостаси: сценическую и «другую». Старалась, не взирая на лица, все всегда называть своими именами: подлость-подлостью, предательство-предательством, безразличие — безразличием.… В общем, можно только догадываться, как трудно ей было жить с подобным мировоззрением (которое, наверняка, являлось результатом домашнего воспитания, все-таки мама Людмилы Фетисовой — Ольга Дмитриевна, работала учительницей и преподавала в школе села Ступино Ефремовского района Тульской области, где 7 октября 1925-го и родилась будущая актриса). И вдобавок — существовать в творческом коллективе, в котором, как известно, зачастую преуспевает тот, кто изначально расположен к компромиссу, и непременно находится место низменным страстям: различного рода интригам и зависти… Но завидовать или подражать Людмиле Фетисовой, видимо, не имело никакого смысла. Настолько самобытна, ни на кого не похожа была эта актриса. По своим данным — статной фигуре, правильным чертам лица, внутренней значительности, безусловная героиня, предельно органичная и в ролях роковых особ (вроде миллионерши Сондры Финчли из «Закона Ликурга» по Т. Драйзеру или куртизанки Фаустины Бранкадор из спектакля «Мечты Кинолы» О. де Бальзака), и совсем простых девушек (как та же Вера Березина из «Степи широкой» Н. Винникова или контролер ОТК Юлия Грачева в «Совести» Ю. Чепурина). И наряду с этим Фетисова, окончившая Училище имени Б. В. Щукина, была превосходной характерной актрисой, что, как отмечал в своей книге Б. А. Львов-Анохин, особенно импонировало многолетнему (с 1935 по 1958) художественному лидеру армейского театра Алексею Дмитриевичу Попову, высоко ценившему и профессиональные, и личностные качества Людмилы Фетисовой. Отличали Фетисову и штатные режиссеры ЦТСА: Владимир Семенович Канцель (у него актриса сыграла свою дебютную роль в этом театре — эмигрантку Катю Беляеву в шпионском детективе «На той стороне» А. Барянова, 1948), Давид Владимирович Тункель (поставивший в 1955 спектакль «До новых встреч!» А. К. Гладкова с Фетисовой-Люкой Шергиной и в 1949 — «За вторым фронтом» В. Собко с Фетисовой-Таней Егоровой), тот же Окунчиков. И, конечно, — Александра Алексеевна Харламова (как раз под ее руководством был «вне плана» подготовлена версия драмы «Глубокие корни» Гоу и Д’ Юссо, где Фетисовой была доверена роль Невви, с нее театр, собственно, и заметил актрису Людмилу Фетисову) и Борис Александрович Львов-Анохин. По инициативе Львова-Анохина Фетисова, будучи уже достаточно сложившейся актрисой, решилась на эксперимент и в 1959-ом «примерила» на себя чисто лирический, «пастельный», потребовавший от нее нешуточной борьбы с природным темпераментом образ Любки в спектакле «Любка-Любовь». Когда размышляешь о необычном, нежном, каком-то импрессионистическом и одновременно трагическом произведении Зори Дановской и изучаешь критические отзывы о Любке-Фетисовой, понимаешь, что эта работа открывала перед актрисой новые перспективы. Пунктирно намечала путь к русскому классическому репертуару. К нему, справедливости ради стоит заметить, Людмила Фетисова, вошедшая в летопись российского театра, прежде всего, благодаря смелым трактовкам ролей своих современниц, все же успела прикоснуться. Еще в студенчестве, под наблюдением знаменитых вахтанговок и педагогов «Щуки» — Цецилии Львовны Мансуровой и Елизаветы Георгиевны Алексеевой, она сыграла Грушеньку в отрывке из «Братьях Карамазовых» по Ф. М. Достоевскому, Варю во фрагменте из «Дикарки» А. Н. Островского и Н. Я. Соловьева. А в дипломном спектакле «Блажь» А. Н. Островского и П. М. Невежина (режиссер — Вера Константиновна Львова) — Ольгу (незаурядное, «волнительное» и «страстное» исполнение Фетисовой в № 9 за 1947-ой отметил журнал «Театр»). Уже придя в ЦТКА, приступала Людмила Фетисова к репетициям ролей Ларисы в «Бесприданнице», которую ставил артист Андрей Алексеевич Петров, Негиной в «Талантах и поклонниках» в режиссуре Александры Харламовой. А Борис Львов-Анохин задумывался об оригинальном варианте «Антония и Клеопатры» В. Шекспира с Фетисовой-Клеопатрой, чтобы попытаться «отбросить театральное величие легендарной царицы, рассказать об «истине ее страстей» и «правдоподобии чувствований». Но всем этим замыслам не суждено было реализоваться. Обошли Людмилу Фетисову стороной и самые высокие почетные звания. Правда, в 1955-ом она все же стала «заслуженной артисткой РСФСР». А 1949-ом Фетисову вместе с группой участников «Степи широкой» и ее режиссером-постановщиком А. Д. Поповым выдвинули на соискание Государственной (тогда — Сталинской) премии. Но в итоге, как это порой в нашей стране случается, актриса, внесшая львиную долю в общий триумф спектакля, ничего не получила… Впрочем, так ли уж важна вся эта «мишура» по сравнению с ярким следом, оставленным Людмилой Фетисовой, в памяти своих зрителей? И — с легендой, подаренной актрисой нам, разминувшимся с ней во времени. Майя Фолкинштейн, журнал «Страстной бульвар» №1-111, 2008 год
Ответов - 0
полная версия страницы